О природе страха в контексте воззрения Кашмирского Шиваизма

Данная статья посвящена рассмотрению природы страха в контексте воззрения Кашмирского Шиваизма, которое, как мне представляется, дает возможность по новому и более глубоко раскрыть взаимоотношение сознания и коллективного/глубинного бессознательного.

Основное внимание в данном исследовании направлено на тот иррациональный аспект страха, который в действительности не связан с какими-либо явными угрозами, хотя и может проецироваться на те или иные нежелательные для человека жизненные обстоятельства.

Прежде чем приступить к обсуждению природы иррационального страха, необходимо кратко остановиться на воззрении Кашмирского Шиваизма относительно взаимоотношения сознательного и бессознательного.

Согласно Кашмирскому Шиваизму, изначальное состояние и истинная природа всего сущего — это всеохватывающее и всепронизывающее универсальное сознание, обладающее полнотой свободы в осуществлении познания и деятельности.

Пребывание в этом изначальном абсолютном состоянии характеризуется отсутствием отделенности от чего бы то ни было: нет ничего, что было бы действительно иным сознанию. То есть нет ничего, по отношению к чему можно было бы сказать: «Это — не Я». Все познаваемое сияет светом сознания, и нет ничего, что было бы неодушевленным, бессознательным.

На этом уровне бытия нет ненависти, так как нет ничего неприемлемого и отвергаемого: бесконечное универсальное сознание приемлет все, так как все является проявлением его собственного сияния. И здесь нет страха, так как нет ничего, что могло бы угрожать ему, ибо познающая сила этого сознания бесконечна и способна понять все, и это все интегрировать с собой. Какое бы познаваемое не проявилось, оно сразу же познается как проявление света познающего, и в нем познающий узнает себя и пребывает в блаженном восторге изумления самоузнавания.

Даже на высшем недвойственном уровне сама природа рефлексивного осознавания, или самосознания, связанная с возможностью взглянуть на самого себя, предполагает наличие потенциальности инаковости, различенности субъекта и объекта, то есть того, кто смотрит, и того, во что он смотрит и в чем узнает свое отражение.

Но потенция бессмысленна без возможности своей актуализации. И именно поэтому в своем движении самопознания абсолютное сознание должно дойти до самого предела этого движения, то есть до полной актуализации категории «иное», когда познаваемый объект проявляется как иной сознанию.

Не существует объекта без субъекта. И по этой причине для возможности проявления такого гипостазированного объекта необходимо сознание, познающее его как иной себе. Универсальное сознание в этой роли выступать не может, так как по самой своей природе оно пронизывает все сущее. По этой причине оно посредством собственной силы самоограничения (майя-шакти) проявляет свой ограниченный аспект, одновременно при этом сохраняя свою изначальную природу незатронутой данным процессом.

В своем первичном аспекте ограничение проявляется как «вуаль», не позволяющая видеть и осознавать свет универсального сознания, который является тем базовым субстратом-осознаванием, который пронизывает все сущее, связывая его в единое целое. Лишенные света универсального сознания, существа в своем экстраверторном аспекте погружаются во тьму бессознательного, которая подобна состоянию глубокого сна без сновидений.

Таково действие негативной компоненты ограничивающей силы. Она лишает нас способности непосредственно видеть и осознавать ту субъективность и сознательность, которая в действительности пронизывает все то, что мы теперь воспринимаем как внешние живые и неживые объекты (но тогда еще ни первого, ни второго не существовало).

То есть мы становимся лишенными того типа знания, которое позволяет осознавать свет универсального сознания именно как свет сознания. Что же касается позитивной компоненты ограничивающей силы, то она создает знание, позволяющее воспринимать универсальный свет сознания как нечто чисто объективное, неодушевленное, бессознательное.

Благодаря этому знанию свет универсального сознания воспринимается как бесконечная потенциальность чистой объективности, инаковости, материальности (это подобно идее физического вакуума в современной физике). Это тоже еще пока что тьма инобытия, но тьма, с которой уже в принципе возможно взаимодействие, которую уже можно ощутить. Непосредственное соприкосновение ограниченного сознания с этой тьмой приведет к его растворению во тьме бессознательного, так как сознание ограничено, а тьма — нет. И ситуация такова, что ограниченное сознание тянется к этой тьме, а тьма тянется к нему, они как бы взаимно смотрят друг на друга.

И чтобы тьма бессознательного не поглотила индивидуальное сознание, создается интерфейс взаимоотношения ограниченного сознания и бесконечной по мощи универсальной, коллективной тьмы бессознательного. Это так называемые шесть «канчук», шесть оболочек, которые одновременно и отделяют индивидуальные сознания от тьмы бессознательного, и создают меру взаимодействия с ним, т.е. создают интерфейс.

Эти «канчуки» таковы:

1. «иллюзия, или майя», которая формирует сам принцип двойственных отношений, лежащий в основе нашего способа прямого чувственного восприятия и нашего концептуального мышления;
2. «ограниченное действие, или калаа», благодаря которому мир предстает в виде ограниченных объектов, по отношению к которым возможно ограниченное действие;
3. «ограниченное знание, или видья», благодаря которому мы можем познавать мир ограниченных сущностей;
4. «принцип желания по отношению к ограниченным сущностям, или рага», благодаря чему возникает мотивация и иллюзия возможности компенсации своей неполноты за счет потенциально бесконечной совокупности ограниченных объектов познания и действия;
5. «принцип временной последовательности, или каала», благодаря которому то целостное бытие, которое ограниченное сознание не может реализовать, то есть сделать и познать здесь и сейчас, оно может сделать и познать во временной последовательности своих актов познания и действия;
6. «принцип необходимости, или нитья», благодаря которому все пронизано логическими и причинно-следственными отношениями, связующими и организующими проявления как внутренних, так и внешних феноменов.

Проявляясь через интерфейс 6-ти канчук, тьма бессознательной объективности приобретает структуру, в основе которой лежат так называемые три гуны: саттва, раджас и тамас.

Тамас — это, по сути, форма присутствия для ограниченных существ изначальной тьмы бессознательного.

Саттва — это форма присутствия для ограниченных существ света универсального сознания. С опорой на саттву формируется состояние ограниченного знания, в котором объект стал полностью познанным и интегрированным в структуру индивидуального сознания, что сопровождается чувством наслаждения.

Раджас — это состояние, представляющее собой смесь света и тьмы, то есть состояние процесса становления, деятельности, претворения тьмы в свет. Так как тьма сопротивляется этому процессу, раджас связан с переживанием страдания. Становление новых структур сопровождается разрушением старых, изменением самоидентификации и т.п., то есть страданием.

Естественная эмоция, связанная с раджасом — гнев, ибо раджас преодолевает препятствия. Но раджас связан с актуальным страданием, в то время как тамас — с его потенциальностью, возможностью.

Когда человек ощущает присутствие тамаса в чистом виде, то в нем рождается иррациональный страх, так как он ощущает потенциальность изначальной тьмы, несущей угрозу самому существованию индивидуального сознания в форме человеческой личности. И в нем рождается глубинное чувство фундаментального неприятия возможной деструкции своей личности, и связанного с ним как бы вытесненного гнева, который сокрыт чувством страха и скрывается в его недрах.

Все эти эмоции, связанные с проявлением тамаса как такового, в действительности не имеют конкретных объектов, то есть каких-то реальных угроз во внешнем мире. Это просто чистый иррациональный страх и сокрытая в нем ненависть, напряжение неприятия неприемлемого. Но наш интеллект домысливает объекты, на которые проецируется этот как бы безобъектный страх, возбуждая тем самым по отношению к ним раджас и связанное с ним желание действовать и преодолевать воображаемые препятствия.

В нормальном состоянии 6 канчук поддерживают меру во взаимоотношении тьмы и света, то есть меру в отношениях ограниченного сознания и бесконечной тьмы инобытия, глубинного коллективного бессознательного. Это проявляется в поддержании меры во взаимоотношении саттвы, раджаса и тамаса.

Но по тем или иным причинам иногда происходит как бы истончение барьера 6 канчук, мера нарушается, что проявляется в нарушении баланса саттвы, раджаса и тамаса. Тамас становится преобладающим, эманируя из себя тьму, которая окрашивает и проникает собой раджас.

Благодаря этому существа начинают чувствовать взгляд первичной тьмы и исходящего от нее ужаса. То есть в этом случае все обычные воспринимаемые объекты, жизненные ситуации и т.п. приобретают дополнительный скрытый смысл, через них на нас как бы смотрит тьма, и тогда наш ум может любое хоть сколько-нибудь нежелательное обыденное событие воспринять как грозный предвестник грядущих катастроф.

Также напор тьмы может сломать барьеры разума, вызывая измененные состояния сознания, где обыденное, привычное смешивается с непостижимым, принимая фантастические формы, которые ограниченное сознание уже не способно интегрировать с человеческим общепринятым способом видения. Возникает угроза деформации и разрушения человеческой личности.

Хотелось бы заметить, что путь, предложенный К. Юнгом для решения данной проблемы, по своей сути был связан с постепенным осознаванием архетипа Самости, который обладал интегрирующей силой по отношению к сознательному и бессознательному. В контексте Кашмирского Шиваизма это означает движение по пути восстановления осознавания света универсального сознания.

Автор: Александр Орлов